Поставлю здесь мой единственный святочный рассказ. Впрочем, святочного в нём только то, что действие происходит на Святках. Но сказочное чудо присутствует.

Он дарил радость людям

Он любил такие вечера. Когда здесь, на пляже, вечером – ни души. Можно спокойно любоваться огромным огненным шаром, садящимся прямо в океан. «Мой старший брат», – как любил он называть солнце. Легкий ветерок приятно обдувал тело. Доставучих насекомых он не привлекал.
В такие минут можно закрыть глаза и вспомнить что-то из прошлого. Что-нибудь приятное. Или помечтать о будущем. Оно виделось исключительно в радужном свете.
Шум сзади прервал его раздумья. Кто-то осторожно крался по песку.
–Я очень долго ждал этого момента! Наконец-то мы встретились
В голосе говорившего – ни капли радости. Наоборот – что-то зловещее. Он обернулся. И вскрикнул.
– Ты узнал меня?! Да! Это я! Пришел вернуть старый должок…
Солнце окончательно скрылось в океанской пучине, не в силах помочь своему «младшему брату».

***
– Алло, Кости. Ты не поверишь, чьи останки мы нашли.
– Силли, это не может подождать до утра?
Из трубки доносился шум прибоя.
– Нет! Утром пляж заполнят зеваки и уничтожат все следы.
– Хорошо, Бут. Но в чем все-таки дело?
– Это просто сказка!
– Ты по поводу Рождества? Оно вроде как прошло. Уже два дня, как прошло.
– Просто приезжай. Ты не пожалеешь!

***
Проход к свежевырытой яме перегораживала лента, закрепленная на палках, валявшихся на пляже, вероятно, со времен Колумба. Рядом боролись со сном двое патрульных.
– Когда нашли останки? – Бренан шагнула к краю ямы. Бут зевнул.
– В половине второго ночи. Морпех в отставке гулял с собакой. Сегодня он решил сменить маршрут и пошел через пляж.
– Можешь не продолжать. Собака заскулила, учуяв останки. Кстати, почему их так мало?
–Это и есть все останки. Тебе мало для работы?
– Почему же? Мужчина, лет сорока, славянская внешность. Приехал недавно, много путешествовал. Но… Мы что, откопали маленького зеленого человечка?
– Темперанс, я от тебя этого не ожидал! Неужели он тебе никого не напоминает?
– Кого именно?
– Не так давно твой ассистент защитил диссертацию по легендам древних славян. Сама хвалилась!
– Господи, неужели?!
– Да, Кости, я же говорю – это просто сказка!

***

Маленький ресторанчик на Брайтон-Бич никогда не доставлял хлопот местной полиции. Русская мафия сама поддерживала в нем порядок. Тем пристальнее за зданием наблюдало ФБР.
– Господин Зайцев? – Бут прекрасно знал, что перед ним не владелец заведения.
– Шеф у себя. Он не может вас принять.
– Почему? – Бренан была сама непосредственность.
– Он не любит не знакомцев.
Небритый громила всем видом выражал готовность хоть сейчас выставить непрошенных гостей. Еще завидев его издали, Бут пошутил что-то насчет гамадрилов. Бренан спокойно парировала, что этот вид обезьян держится большими стаями и сравнение несколько некорректно.
Бут достал значок:
– Расслабься, ФБР.
Взгляд громилы потускнел.
– Вы пришли за боссом?
– Пока нет. Но будет нужно – приду. За тобой.
Издав какое-то древнеславянское ругательство, громила отступил в сторону. И двинулся вслед за ними со словами:
– Я провожу.

***
– Господин Зайцев, вы знакомы с этим существом?
Бут показал фотографию, над реконструкцией которой Энджела, штатный художник лаборатории, билась целые сутки. Владелец заведения мучался с похмелья. Его помутневший взгляд сфокусировался на фото. Он икнул от неожиданности. И устало опустился в кресло.
– Да, я его знаю.
Зайцев махнул громиле рукой. Тот, пожав плечами, вышел.
– Садитесь, пожалуйста! – Следующий жест предназначался гостям. Напарники осторожно присели на огромные дубовые стулья, окружавшие массивный стол.
– Вы не против? – Мягко ступая по роскошному ковру, он прошествовал к огромному чучелу медведя, стоявшему в углу. Надавив косолапому на ухо, достал из открывшегося в туловище бара маленькую бутылочку. Которую тут же опорожнил.
– Теперь я в полном порядке! – хозяин кабинета крякнул и, занюхав чучелом, плюхнулся на красный кожаный диван, чуть не задев ботинками собственный подбородок.
– Да, я знаю его! Это был такой… – он поискал слово, потом махнул рукой, – человек! Такие выступления забыть невозможно. Он был звездой моего ресторанчика.
Зайцев взмахнул руками, едва не смахнув со стены картину «Иван Грозный убивает своего сына». «А это не подлинник случайно?» – подумал вдруг Бут. А вслух сказал:
– Здесь?
– Нет, что вы. Конечно, в России.
– Значит, вы утверждаете, что были знакомы с убитым?
Зайцев вскочил с дивана. Половицы жалобно скрипнули.
– Убитым?! Кто?! Кто посмел поднять руку на моего лучшего друга?!
Он оперся на стол, и, наклонившись вперед, дыхнул на Бута.
– Слушай, мужик! Ты мне только найди его! Я его голыми руками порву! – Зайцев рванул на груди рубаху.
– В вас недавно стреляли? – Темперанс заметила следы ранения на животе.
– Ерунда! Это я на ружье на охоте наступил спьяну.
– А больше похоже на «ТТ», – блеснул познаниями Бут.
– Гражданин полицейский! Я вам как на духу клянусь. Невиновен я в смерти покойного!
Силли достал блокнот.
– Как давно вы знакомы с убитым?
– Еще с России. Я едва сводил концы с концами в моем ресторанчике. Само небо послало его мне. Это был успех!
Он закатил глаза, что-то вспоминая. Потом оживился:
– Вы знаете этот фокус с говорящей головой на столе?
«При чем тут это?» – поморщился Бут.
– Да, в детстве читал. Система зеркал и прочее.
– Так вот, представьте афишу. «В ресторанчике «У Бывалого» – говорящая голова!» Естественно, все скептики туда ломанулись. Любой мог пролезть под столом, на котором выступал Колобок.
– Он у вас выступал?
– У него был талант! Такой подвешенный язык я видел только в Одессе.
– У кого? – поинтересовалась Кости.
– Неважно… В общем, мне продали мою же машину со скидкой.
Зайцев заходил по кабинету. Казалось, что он совсем забыл, кто перед ним и в каком положении он находится.
– Естественно, одной эстрадой дело не ограничивалось. Ему я поручал самые сложные переговоры.
– Вживую?!
– Конечно, нет, – улыбнулся Зайцев. – По телефону. В искусстве ведения переговоров ему не было равных. Он мог уболтать любого.
Бут поднялся со стула. Один вопрос все вертелся на языке:
– Господин Зайцев, вас что, совсем не смутило, что он…
– Что? То, что он – Колобок? Да я бы в таком положении был готов взять на работу хоть Кощея Бессмертного.
– Почему же уехали? Что-то помешало вашему процветанию?
Лицо Зайцева помрачнело. Он замялся. Потом махнул рукой.
– На меня наехали. Поставили условие. Я должен был отдать Колобка столичному продюсеру. Иначе мне не поздоровится.
– И вы не обратились в полицию?
Ничего не ответил Зайцев. Лишь бросил на Бута презрительный взгляд.
– Но вы же…
– Ну да, все думают, что я крутой бандит. Но мне даже стрелу не забили. Просто как-то утром ресторан оказался не мой. И всё!
Он опустился в кресло.
– Я успел уехать сюда вместе с семьей. А Колобок остался там, в России.
– А как звали продюсера? – агент занес ручку над блокнотом.
– Эту паскудную тварь звали Волков.

***

– Хм, а Волков, оказывается, в Америке.
– Он что, тоже эмигрировал?
– Нет. Привез сюда новую поп-группу.
– Какую?
– Ты о такой не слышала. Называется «Застрелки».
Силли кинул на стол буклет, на котором две наштукатуренные девицы в вечерних платьях целовались взасос. В руках они держали ППШ с дымящимися стволами. Бренан поморщилась.
– Он копирует гангстерскую культуру Америки тридцатых годов. Какая безвкусица!
– Да нет, ему просто лавры проекта «Туту» покоя не дают. Но интересен он не этим.
– У него есть мотив?
– Вряд ли. Кто режет курицу, на которой сидит.
– Неправильно. Русские говорят, «которая несет золотые яйца».
– Или как-то так. Нет, хотя я не исключаю месть за бегство Колобка из России.
– А когда он приехал в Америку?
– Это самое интересное. За день до установленной смерти Колобка.
– А в буклете дата начала гастролей позже.
– Да, но он приехал раньше, чтобы проверить, как выполнены условия райдера.
– Похоже, у нас есть подозреваемый.

***

– Волчок, ну я же не могу!..
– Кисонька! Ты даже не представляешь, на что способен человек после хорошего пинка.
– Ну, они же…
– Иди и не заставляй меня заносить ногу.
– Фи, какой ты грубый!
Виляя кормой, девица направилась к двери. Но выйти не успела. Её оттеснила растерянная секретарша:
– Иннокентий Михайлович, к вам…
– Силли Бут, ФБР.
– В чем дело?! Кто-то из моих артисток ограбил банк?
– Нет. Коза Ностра подала иск об авторских правах, – парировал шутку Бут.
– Что ж, я с удовольствием приглашу их на концерт.
Поняв, что обмен «любезностями» затянулся, Силли достал фотографию.
– Вам знаком этот… Колобок?
– Возможно… – Продюсер поджал губы. – Он тоже подал иск?
– А должен? – в гримерку вошла Кости.
– А вы кто, мэм? – Волков склонил голову в знак восхищения.
– Это мой напарник, Тэмперанс Бренан. Но я задал вопрос…
Продюсер приложил руку к сердцу.
– Официально заявляю. Кто бы что ни сказал, знайте – я действовал в интересах Колобка!
– Правда? Даже, когда силой забрали его у Зайцева.
Волков поморщился:
– Даже тогда! Вы только подумайте! Такой талант – и на побегушках в дрянной забегаловке. Я вывел Колобка в свет! Стоило лишь огранить его талант – и он стал звездой.
Продюсер вздохнул.
– Эх, что было! Турне по России и ближнему зарубежью. Пожизненный контракт со всеми детскими телепередачами. В магазинах куклы Колобка потеснили даже «Смешариков».
Бут усмехнулся:
– Вы хотите сказать, что вашей аудиторией были только дети?
И выложил на стол распечатку с Интернет-страницы одного из русских секс-шопов. Волков смутился.
– Ну, вы же понимаете, какой всплеск интереса это вызвало. Появился спрос на надувные куклы Колобка для секс-шопов. Он породил предложение. Колобок был, конечно, недоволен. Но я же не мог запретить китайцам производить эти куклы. Знаете, был один пошлый анекдот про…
– Избавьте нас от вашего юмора! – отмахнулась Бренан.
– Лучше скажите, где вы были в ночь с 19 на 20 августа?
– Погодите, я посмотрю. – Продюсер полистал ежедневник. – Ах как же, я как раз приехал. Весь день и всю ночь носился, проверяя сорт шампанского и свежесть роз. Звезды – они такие…
– Значит, вы не могли убить Колобка?
– Как?! Он убит?! – Волков сжал кулаки. – Мерзавцы! Загубить такой талант! А я ведь предупреждал, что он на госслужбе «загнется».
– Какой еще госслужбе? – удивился Бут.

***

– Господин Мишин примет вас с минуты на минуту. – Лакей откланялся и скрылся в дверях. Бут огляделся. Он чувствовал себя очень неуютно в этом подобии дворца султана. Бренан же была не слишком впечатлена жилищем беглого русского олигарха. Она еще помнила вечеринку дома у доктора Ходжинса.
– А почему он уехал из России? – зачем-то шепотом спросила Кости.
– А вот ты у него это и спроси. – посоветовал Бут.
В углу лязгнули челюсти. Зевнул крокодил в огромном аквариуме. Двери распахнулись, и в кабинет вплыл сам опальный олигарх в роскошном халате на голое тело.
– Рад приветствовать вас в моем скромном жилище.
– Весьма скромном! – парировала Кости. – У доктора Ходжинса дом гораздо богаче.
– О, да, живя вдали от Родины, нам постоянно приходится себя в чем-то ограничивать. – Не смутился хозяин, – Кстати, как он там поживает? Все так же бегает по светским раутам?
– Доктор Ходжинс их терпеть не может! – удивился Бут.
– Да вы и сами должны знать, как он поживает. – добавила Бренан. – Ведь это он попросил вас принять нас.
Олигарх заметно расслабился.
– Что ж, вижу, что вы не самозванцы. О чем вы хотели поговорить? Или это допрос?
– Пока нет. Да и вряд ли вы мне расскажете что-то новое о русской мафии.
– О русской мафии у меня скоро выйдет книга-разоблачение. «Зерна и плевелы русского отката». Зацените название.
– Так себе, – честно сказала Кости. – У меня книги более интригующе называются.
– Ну, так я и не стремлюсь писать детектив. Очередная книга-разоблачение. Итак, если не русская мафия, то что привело вас ко мне? Кстати, я совсем забыл предложить вам присесть.
– Господин Мишин, вам знакомо это существо? – Бут достал уже потрепанную фотографию Колобка. Потрепанную, в частности, от того, что Паркер, сын Бута, вчера весь вечер носился с ней по комнате.
– Да, с ним у меня много связано. Ему я обязан и моим взлетом и моим падением.
Олигарх сунул в рот мундштук кальяна. Насладившись пьянящим дымом, хитро поинтересовался:
– Обратиться ко мне, вероятно, подсказал Волков? Русский продюсер?
– Да, и он обвиняет вас во всех смертных грехах. В частности, что именно по вашему указанию у него отняли Колобка.
– Ну, это навет! – отмахнулся Мишин. – Идея принадлежала не мне.
– А кому?
– Неважно. Но задумка была грандиозной. Под Колобка создали новый национальный инновационный проект «Колобок в каждый дом». Чубайс со своим «Роснано» все локти искусал от зависти. Столько денег не получал тогда ни один проект.
– Но, согласитесь, изъятие Колобка у Волкова было незаконно.
– Ну, тут он сам виноват. Пока он возил Колобка по России и бывшему Союзу, на это смотрели сквозь пальцы. Ну, подумаешь, нашел человек какую-то китайскую игрушку и показывает за деньги. Но когда он захотел устроить заграничный тур…
– Да, это мы тоже слышали. – Кости кивнула. – Таможня решила проверить Колобка. Узнав, что он настоящий, живой, потребовала паспорт. Продюсер попытался сказать, что это животное такое. Но таких мозгов у животных не бывает.
– Да, и Колобка конфисковали. И заперли в вашем, как его?..- Бут замялся.
– Наукограде. – подсказала Бренан.
– Да-да. А продюсера обвинили в попытке вывести национальное достояние. И попутно – в сексуальных домогательствах к артисткам театра Куклачева.
– Какие страсти вы рассказываете! – удивился олигарх. – Ну, ведь не отняли у него ни студию, ни гастрольную визу. Подумайте сами, в кого он превратил Колобка? В шута горохового! Поставить такой талант в один ряд со своими «Застрелками»! И правильно отняли! Нельзя микроскопом гвозди забивать, нельзя!
– А в кого превратили Колобка вы?
– Он же стал практически национальным символом. Весь Рунет отдал голоса за Колобка как талисман Олимпиады. А такой подвешенный язык… Ему прочили должность спичрайтера президента.
– Тогда зачем был нужен наукоград?
– Ну, вы же понимаете, что Колобок не вечен. Да, он сказочен, но ничто не вечно в нашем подлунном мире. Решено было поставить создание колобков на поток.
– Насколько я помню славянские мифы, – блеснула знаниями Кости, – рецепт создания Колобка помнят трое. Двое, кто его создавал и сам Колобок. Вы обратились к разработчикам?
– Ну, это же мифы! – снисходительно улыбнулся Мишин. – Из допроса Зайцева удалось выйти на частную клинику по трансплантологии. Самое смешное, что главврач носил фамилию Дедушкин, а завлаб – Бабкина. Но в неспокойные девяностые здание приглянулось кому-то из местной братвы. Архив исследований выбросили на свалку, где его тут же спалили бомжи. В общем, тупик.
– А Дедушкин? А Бабкина?
– Эмигрировали в Израиль. Сейчас держат клинику операций по омоложению. Мы посылали к ним людей. Они наотрез отказались помогать.
– И вы спросили Колобка? – догадался Бут.
– Он, как вы понимаете, помнил только сам принцип. Ну, да, создать тесто может любой пекарь. Но вот совместить его с живым существом – тут нужен талант.
– И вы действительно решали эту задачу? – иронически поинтересовалась Бренан. – Такие деньги, практически без контроля. Сложно поверить, что такой поток финансирования обязательно попадет в нужное место.
– Не сомневайтесь, контроль был! Просто комиссиям показывали самого Колобка,– разоткровенничался олигарх. – Кстати, лично Колобку ничего не требовалось. Свет, воздух и вода.
– Что же разрушило вашу идиллию?
– Вы помните, я упомянул Чубайса? Ему не понравилось, что деньги утекают мимо него. И подключил «четвертую власть».
– Прессу, – пояснила Кости Буту.
– Да! Он нанял самого грязного журналиста, которого смог найти. Пресловутый Доренко по сравнению с ним – образец объективности. По телевидению прокатилась серия фильмов-разоблачений. Вчерашний кумир миллионов мгновенно превратился во врага нации номер один. Проект закрыли. Счетная палата провела расследование. По итогам, виновным в растратах и хищениях был признан сам Колобок.
Мишин прошелся по кабинету нервной походкой. Было видно, что эта история близка ему больше, чем кому-то другому.
– Самые милосердные прокуроры требовали для Колобка высшей меры через духовку. Поднялся вой правозащитников. Наиболее либеральные объявили Колобка новой национальностью. Тут уже вмешался Евросоюз. Колобок эмигрировал в Штаты. Под шумок удалось ускользнуть и мне.
– А вы не боитесь нам все это рассказывать? – поинтересовался Бут.
– И что вы сделаете? – улыбнулся олигарх.
– Я? – растерялся агент. – Да, собственно, ничего не смогу сделать.
– Вот поэтому то я и не боюсь вас, – пояснил Мишин. – А так же потому, что Ходжинс отзывался о вас, как он порядочных людях.
– Хорошо, может быть, вы тогда скажете, есть ли у вас алиби на ночь с 19 на 20 августа?
– Надо вспомнить. Но, скорее всего, я просто спал у себя дома. А по поводу чего алиби? Кого-то убили?
– А вы что, не в курсе? Все местные газеты пишут об этом!
– Я еще с России привык не доверять газетной шумихе. Надо сказать, эта привычка меня еще ни разу не подводила. Так кого убили?
– Колобка убили. Зарезали. Множественные ножевые ранения.
– Да вы что?! – удивление олигарха не было притворным. – Он был очень милым существом. Никто бы и не посмел поднять руки на такого обаяшку. Вы уверены, что это именно он?
– Вне всяких сомнений!
– Вот оно как вышло-то, – пробормотал Мишин. – Останки уже похоронили?
– Нет. Да и кто позаботится о нем?
– Я! – заявил олигарх. – В конце концов, я многим обязан этому парню.
– Кстати, а вы не помните, как звали то исчадие ада, которое нанял Чубайс? Журналиста.
– Ту продажную тварь звали Лисин.

***

– Интересно, что Лисин приехал в Штаты почти сразу после Колобка. Мотался по Америке, надеясь устроиться по специальности. Никто не захотел принять его на работу.
– Почему? Разве его плохая репутация в России имела здесь хоть какое-то значение?
– Сначала нет. Но когда он начал, выражаясь языком русских мафиози, словесно «мочить» заказанных персон, его самого занесли в «черный список» все крупнейшие студии страны. Так что все остальное время Лисин жил на пособие по безработице. Частенько пьянствовал, правда, не дебоширил. Но самое интересное не это.
– Что же?
– Лисин прибыл в Вашингтон ровно в день накануне смерти Колобка. Его лицо попало на камеры наблюдения на автовокзале. И после этого следы теряются.
– Уехал в Мексику?
– Вряд ли. Кому он там такой нужен. Но он мог быть нашим убийцей. Совпадает время. Он левша, как и предполагаемый убийца. Но кроме всего прочего, у него есть мотив.
– Месть?
– В точку! Осталось только его найти. Что не так-то просто.
– У тебя есть эта запись на автобусной станции?
– Да. Что ты хочешь увидеть?
– Есть одно предположение.

***

Они медленно шли по побережью Атлантического океана, изображая гуляющую парочку.
– Ты уверена в этом?
– Помнишь, ты говорил, что иногда преступник возвращается на место преступления?
– Кости, ну это просто расхожая банальность!
– Я предположила, что раз мотивом нашего журналиста была месть, то, совершив ее, он потерял цель в жизни.
– Хочешь сказать, что он «потерялся», потому что не покидал округа?
– Более того, скажу, что он не покидал и побережья. Он крутится вокруг места преступления с вопросом, как дальше жить. Возможно, что он даже пару раз попадался нам на глаза.
– Тогда почему мы не можем вызвать полицию и прочесать побережье.
– Потому что они могут его не узнать. Могут перепутать. Я полагаюсь только на себя.
– Ты ведь его даже толком не видела!
– А запись?
– За это время он мог обрасти бородой, перекрасить волосы и прочее.
– Но он не мог подделать свой скелет. Я узнаю его по строению тела. Впрочем, кажется, я уже его вижу.
Она указала на одного из бомжей, гревшихся у бочки с мусором.
– Как его по имени звали?
– Федором
– Федор! Федор!
Указанный ею бомж обернулся. В левой руке он держал недопитую бутылку.

***

– И что с ним теперь будет? – поинтересовалась Бренан.
– Получит срок. Не пожизненное, конечно.
– А с Колобком?
– А что с ним еще может быть? Ты что, не в курсе?! Мишин все-таки сдержал обещание.
– Неужели? Вот и говори теперь, что у этих миллионеров не может быть сердца!
– Ты что! Он такой памятник отгрохал! – Бут показал фото.
– Где?
– На эмигрантском кладбище, конечно. Завтра назначены похороны. Сегодня приезжал забирать останки. Кстати, я надеялся, что ты возьмешь себе хоть кусочек для выделения ДНК.
– Зачем? Неужели можно надеяться на клонирование Колобка?
– Ну, раз у русских не получилось, может быть, получится у нас. Слышал, у тебя новый ассистент?
– Да! К тому же, на этот раз он русский. Фамилия у него Дедов, кажется.
– А он часом не родственник создателю Колобка?
– Вот уж не знаю… Да и зачем мне это знать! Главное, чтобы человек был хороший!
Кости еще раз посмотрела на фотографию памятника. Гранитный шар, символизирующий собой Землю. На лицевой стороне открытая, улыбающаяся рожица.
И эпитафия. «Он дарил радость людям».

http://kosenko-danila.livejournal.com/193959.html

http://kosenko-danila.livejournal.com/188699.html