Матерые няшки, в смысле, некроманты, и с чем их едят.
Отвлекусь от сетеполитической суеты. Давно хотел порекламировать автора, а раз душа просит позитива на фоне новостей...
Предупреждение! Весьма ядовитая пародия на женскую любовную фэнтези от автора в том числе и этой самой фэнтези. Шутки за гранью фола, впечатлительным и тонким натурам лучше пройти мимо, присутствует некрофилия. В общем, занятный взгляд на тему мертвых царевен и душевных богатырей.
Раз открыли кат, сами виноваты) Вступление: это кусок из книги. Героини обсуждают писательство, увлекаются и начинают генерировать сюжет. Присутствующий немертвый визуализирует плоды их творчества.
- А какая разница, в чем хоронить-то? - не удержался Себастьян, когда обсуждения не то свадебного, не то погребального наряда затянулось. - Платье и платье... беленькое и с рюшами...
- Рюши - это дурновкусие! - решительно заявила Габрисия и, окинув панночку Белопольскую насмешливым взглядом, передразнила. - Понимаю, что у вас в Подкозельске приличных женщин хоронят исключительно в платьях с рюшами, но здесь - дело иное...
- Похороны, - Эржбета что-то черкала в книжице, - это важное событие в жизни. Ну и в книге само собой. Нельзя подходить к нему спустя рукава.
Действительно. С этой точки зрения Себастьян проблему не рассматривал.
- А дальше-то что? - поинтересовалась Лизанька.
- Дальше... дальше она встретит своего суженого... истинного... он - некромант. Молодой, но сильный...
- Не надо молодого, лучше, чтобы постарше был и опытный.
- Чем лучше? - возмутилась Лизанька.
- Всем! Чтобы суровый и жестокий даже... и не очень красивый. Чтобы все его боялись, - Габрисия прикусила губку. - Да, все будут бояться и не поймут, что в глубине души он очень-очень одинок...
- И тоскует!
- По чем тоскует? - Себастьян старался быть серьезным.
- По женской ласке, конечно! - на Тиану поглядели, как на сущую дуру. - Все мужчины, даже очень суровые, в глубине души тоскуют по женской ласке...
И ободренная поддержкой Эржбета продолжила повествование:
- Он в городке проездом. Остановится ненадолго. И ему совершенно случайно понадобится свежий труп. Он тайно наведается на кладбище...
...и нарушив несколько статей Статута, в совокупности своей дающих от семи до пятнадцати лет каторги без права досрочного выкупа, самовольно раскопает могилу...
- ...вскроет склеп, - сказала Эржбета. - Будет ночь. И полная луна воцарится в небе. Мертвенный свет ее проникнет сквозь окна...
- Зачем в склепе окна? - Себастьян все же не удержался.
- Какая разница?! Может, заглянуть кому понадобится... или выглянуть, - отмахнулась Иоланта, - Бетти, не слушай эту дуру. Рассказывай... я так и вижу, как свет проникает... а она лежит в гробу, вся такая прекрасная... в свадебном платье.
- И бледная...
- И юная... несчастная... и он не устоит...
- Извращенец, - Себастьян поерзал и поспешно добавил. - А что, если прямо там и не устоит, то точно извращенец. Вот у нас в Подкозельске был один, который могилки раскапывал. Нет, не некромант, а так... ненормальный. И главное, что ни бабами, ни мужиками не брезговал.
- Жуть какая!
Красавицы переглянулись и одновременно пожали плечами, верно, решив про себя, что в страшный город Подкозельск они не заглянут.
- Он не в том смысле не устоит, - внесла ясность Эржбета. - В том очень даже устоит... сначала устоит, а потом... в общем, он влюбится. И вольет в нее свою силу... захочет, чтобы ожила... а она оживет...
...это вряд ли.
Будь в гостиной Аврелий Яковлевич, он бы сумел объяснить, почему невозможно поднять труп одним желанием, сколько силы в него не вливай.
- Нет, так просто не интересно, - Мазена щелкнула пальцами. - Надо, чтобы как в сказке! Он ее поцеловал!
Себастьян мысленно, но от всей души посочувствовал несчастному суровому, но очень одинокому и явно истосковавшемуся по бабам некроманту, которому придется целовать труп трехдневной давности.
- Да! - идея Мазены красавицам пришлась по душе. - Он трепетно коснется мертвых губ ее...
...вдохнет запах тлена и бальзамического масла.
- И вглядывается в прекрасное лицо...
...подмечая бледность его, синеву трупных пятен и блеск воска, которым натирали кожу. В воображении Себастьяна несчастный некромант уже убедился, что не настолько он одинок, а по женской ласке и вовсе не скучает, и попытался отстраниться, но красавицы были беспощадны в своем неистовом желании устроить его личную жизнь.
- Он замрет, до глубины души пораженный неземною ее красотой...
...извращенец.
Некромант с Себастьяном не согласился, но послушно уставился на тело, оценивая изящество форм. Девица, как и положено приличному покойнику, лежала смирно, не возражая простив этакого внимания.
- А потом... потом он все-таки поцелует...
Высказав все, что думает об этаких женских фантазиях, матерый некромант поцеловал-таки красавицу в восковую щеку. И торопливо отстранившись, вытер губы.
- В губы... - красавицы были непреклонны.
- Может, - попытался вступиться за несчастного Себастьян. - В губы не надо?
Его не услышали.
И некромант, изрядно побледневший от открывавшихся перспектив, торопливо чмокнул покойницу в губы. Та, естественно, не пошевелилась.
- Это будет долгий поцелуй...
...некромант оглянулся на Себастьяна в поисках поддержки, но тот лишь руками развел: мол, ничем-то помочь не способен.
И бедолага, подчиняясь женской воле, приник к губам...
- ...он будет длиться и длиться...
Некромант зеленел, но держался. Покойница лежала смирно.
- ...длиться и длиться... - в приступе вдохновения Эржбета воздела очи к потолку. - Целую вечность...
Меж тем в Себастьяновом воображении некромант, благо матерый, опытный и с нервами крепкими, постепенно осваивался. И вот уже на высокую грудь покойницы легла смуглая пятерня.
Нет, определенно, извращенец!
Некромант лишь плечами пожал: не он такой... жизнь такая.
- И он почувствует, как ее губы дрожат...
...не чувствовал, но, не прерывая поцелуя, вполне профессионально обшаривал тело, попутно сковыривая с платья жемчужинки, которые исчезали в широком рукаве.
Это не некромант, а мародер какой-то!
Впрочем, что Себастьян в некромантах понимает? Да и... должна же у человека быть материальная компенсация полученной в процессе творчества моральной травмы? Меж тем некромант увлекся, но отнюдь не поцелуем, и не заметил, как темные ресницы покойницы дрогнули. Он опомнился, лишь когда тонкие руки обвили шею... острые коготки нави распороли и кожаную куртку, и рубашку, и темную шкуру некроманта. Тот попытался было вывернуться, но покойница держала крепко.
И губы раздвинула, демонстрируя острые длинные клыки...
- ...она открывает глаза...
...черные из-за расплывшихся зрачков.
- ...и тянется к нему...
...к шее, движимая одним желанием, вцепиться в нее, глотнуть свежей горячей крови. Некромант, все же матерый, а значит, бывавший во всяких передрягах, почти выворачивается из цепкого захвата, одновременно вытягивая из левого рукава осиновый кол.
- Тянется... - кажется, на этом моменте вдохновение все же покинула Эржбету, и она огляделась в поисках поддержки, которую получила незамедлительно.
- И видит его!
...в Себастьяновом воображении навь давным-давно жертву разглядела, оценила и почти распробовала на вкус.
И от осинового кола отмахнулась играючи, только руку перехватила, сдавила до хруста в костях.
Некромант же зубы стиснул.
Помирать просто так он не собирался, а потому, отринув всякое уважение к покойнице, которая, говоря казенным языком, выказывала реакции, несовместимые с человеческой сущностью, вцепился в волосы и приложил прекрасным лицом о край саркофага. Навь взвизгнула, не то от обиды, не то от боли, и руки разжала...
Впрочем, сопротивление ее лишь распаляло. Поднявшись в гробу, она села на пятки, широко разведя колени. Острые, посиневшие, они разорвали платье, которое повисло грязными пыльными лоскутами. Навь выгнула спину, опираясь на полусогнутые руки, и черные кривые когти оставили на камне длинные царапины. Змеиный язык скользнул по губам... Навь зашипела и, покачнувшись, плавным движением соскользнула на пол. Она приближалась на четвереньках, медленно, и точеные ноздри раздувались, вдыхая сладкий запах крови...
- Видит... и влюбляется!
- Да, - подхватила Эржбета. - С первого взгляда!
Навь остановилась и озадаченно моргнула. Потрясла головой, силясь избавиться от противоестественных для нежити эмоций.
Но куда ей против красавиц?
- Она видит истинную его суть...
Нежить кивнула, видит. И суть, и серебряный стилет, в руке зажатый, и желание этим стилетом в честную навь ткнуть. А за что, спрашивается? Она ж не виновата, что этот извращенец целоваться полез?
- И суровую мужскую красоту, - поддержала фантазию Иоланта.
Склонив голову, нежить послушно разглядывала несколько помятого некроманта. Тот же не спешил убрать клинок.
- ...и одиночество... она сердцем понимает, насколько он одинок...
Сердце нави было столь же мертво, как она сама. Но нежить послушно порадовалась: с двумя некромантами справиться ей было бы куда сложней.
- Эти двое предназначены друг другу свыше...
...нежить охотно согласилась и с этим утверждением: ужин, предназначенный свыше, пусть и не столь романтично, но практично до безобразия.
Некромант, уже наученный горьким опытом воплощения чужих фантазий, лишь хмыкнул и послал нави воздушный поцелуй. Та оскорбленно отшатнулась, а в следующий миг бросилась на человека, норовя подмять его под себя.
- ...и руки ее обвили шею...
...некромант захрипел, но силы духа не утратил и, перевернувшись, навалился на навь всем своим немалым весом.
- ...а губы коснулись губ...
...клацнули клыки...
- И она со всей страстью юного тела откликнулась на его поцелуй.
Нежить заскулила, но делать было нечего.
- В ее животе разгорался пламень любви...
...навь ерзала, не смея прервать поцелуй, и одновременно попискивала, аккурат как трактирная девка, зажатая в уголке нетрезвым клиентом.
- ...снедая всю ее...
Некромант старался, видимо, осознав, от чего будет зависеть и его жизнь, и здоровье...
- Он же, не способный справиться с собой, сорвал с нее одежды...
...лохмотья платья полетели на пол, обнажая угловатое, жилистое тело нави, и гривку темных волосков, что пробилась вдоль хребта, и черничную прелесть трупных пятен, и швы, оставленные бальзамировщиком.
- ...и опрокинул на пол!
Красавицы слушали Эржбету, затаив дыхание.
Нежить, и без того лежавшая на полу, уже и не скулила, но лишь мелко судорожно подергивала когтистою ногой.
- Он же снял с себя рубаху, обнажив мускулистый торс...
...торс уже был изрядно расцарапан, но на нежить впечатление произвел. Она даже замерла, вперив в некроманта немигающий взгляд черных глаз.
- ...орудие его мужественности грозно вздымалось! - меж тем продолжила Эржбета.
Некромант покосился на клинок, зажатый в кулаке и, отбросив, покраснел.
- ...готовое погрузиться в трепетные глубины невинного девичьего тела...
Навь, видимо, тоже вспомнила, что умерла девственницей, хрюкнула и торопливо сжала колени. Себастьян от души и ей посочувствовал: все-таки с приличной нежитью так не поступают.
- Их захлестнула волна безудержной страсти... - Эржбета сделала паузу, позволяя слушательницам самим вообразить эту самую волну.
...навь вяло отбивалась, отползая к саркофагу, некромант наступал, потрясая орудием своей мужественности, которое вздымалось, может, и не грозно, но на нежить производило самое ужасающее впечатление. Она уперлась спиной в стенку и обреченно закрыла глаза, признавая поражение.
Куда бедной нежити против волны страсти?
- ...и не отпускала до самого рассвета.
Некромант только крякнул, прикинув, что до этого самого рассвета осталось часов пять-шесть. На лице его появилось выражение обреченное, но решительное.
- Их тела сплелись друг с другом... вновь и вновь его меч пронзал трепещущую плоть, исторгая из горла сладострастные стоны...
Себастьян прикусил мизинец, сдерживая тот самый стон, правда, отнюдь не сладострастный.
Пауза затягивалась...
- Как мило! - наконец, произнесла Лизанька. - Так... откровенно... и эмоционально!
- Чувственно! - поддержала ее Габрисия, смахивая слезинку. - А... а что было дальше?
- Когда наступил рассвет, - Эржбета без сил опустилась на софу, - он понял, что не сможет без нее жить...
...обессиленный некромант растянулся на полу, вперившись пустым взглядом в потолок. И нежить доверчиво свернулась клубочком под его рукой.
- Он забрал ее...
...подумав, что с его-то профессией навь в паре иметь где-то даже выгодно...
- ...и предложил ей свое имя...
...а заодно и долю в грядущих делах.
- И еще поместье... он оказался древнего рода... и князем...
Князь-некромант? И не простой, а бродячий? Хотя... если есть князь-актор, то почему бы и некроманту не случится?
- Конечно, его родственники были против...
...в чем-то их Себастьян понимал. Нежить же, тихонько хмыкнув, вытащила из сумки будущего супруга записную книжицу, точь-в-точь, как у Эржбеты, и принялась что-то писать. Похоже, родственников у князя-некроманта имелось в изобилии, а потому голод нави не грозил.
- Особенно матушка... но она потом передумает и благословит их...
Выразительно фыркнув, навь обвела очередное имя кружочком, надо полагать, решила опередить этот сюжетный поворот. И верно, от материнского благословения и упокоиться можно. А загробная жизнь нави пришлась очень даже по вкусу...
- Я назову книгу "Полуночные объятия", - доверительно произнесла Эржбета, поглаживая кожаную обложку. И ее поспешили заверить, что название - ну очень удачное...
Некромант промолчал, только будущую жену за острым ухом поскреб. И она блаженно зажмурилась... в конце концов, и нежити ничто человеческое не чуждо.
http://samlib.ru/k/karina_d/helm2-01.shtml