Глубинный фрейдо-марксистский анализ нацистской символики: батальон «Азов»
Эмблема батальона «Азов» — как они себя видят
Мы все знаем, какое трепетное отношение к символизму у сторонников фашистской идеологии (18, 88, 14/88 и проч.). Но не всегда даже сами адепты знают, что на самом деле стоит за той или иной символикой. Чтобы осветить этот вопрос на примере эмблемы печально известного батальона «Азов», мы обратились к главному отечественному специалисту в этой области — полковнику Геморяну.
Тов. Вэйдер: Товарищ полковник, не могли бы вы кратко отрекомендоваться для нашей аудитории, немного рассказать о Вашей специализации?
П-к Геморян: [говорит с сильным сталинским акцентом] Много я не скажу: я доктор военно-педагогических наук, бессменный начальник отдельного спецподразделения войск карательной психиатрии МО СССР, специализировавшегося, в частности, на профилактике фашизма. Разумеется, совершенно секретного спецподразделения. Но фашисты по всему миру нас очень хорошо знают и помнят. У них даже развивается специфическое профессиональное заболевание: боязнь советской карательной психиатрии. Например, наш агент в Моссаде рассказывал, что закоренелые сионисты из Управления психологической войны и дезинформационных акций (Лохама психологит) вшивают себе в воротник две ампулы: одна — на случай попадания в плен; другая — на случай угрозы попадания в плен войскам карательной психиатрии.
Специфика нашей службы такова, что эффективное военно-педагогическое воздействие на противника достигается исключительно посредством идеологически верной беседы. Табельное оружие используется только для предоставления во временное пользование противнику, осознавшему всю тяжесть своей вины.
Тов. Вэйдер: Товарищ полковник, почему вы придаёте такое значение исследованию фашистской, нацистской символики?
П-к Геморян: Дело в том, что типичный адепт фашистской идеологии раним, прост и доверчив как ребёнок. А кто бы ещё, по-вашему, пошёл в фашисты? Расходный фашист обладает магическим мышлением. Как ребёнок верит в сказки и деда Мороза, так фашист верит в силу крови, силу «древних национальных» ритуалов и силу мистических знаков. За каждой странной картинкой, в расположении пятен на пробегающей мимо собаке ему чудятся скрытые смыслы. В то же время, он сам постоянно производит «ребусы-загадки», пачкая ими стены или кабинки в общественных туалетах. Это возвышает его в его же собственных глазах. Помогает почувствовать, что он не так уж прост и причастен к некому тайному знанию.
Мы изучаем творчество пациентов точно так же, как детский психолог или недетский эйчар по картинкам и каракулям познают внутренние мотивы и психические импульсы подопечных, раскрывают, так сказать, тайны их подсознания (о которых те сами, по простоте душевной, могут даже и не знать). Карательной психиатрией и судебной медициной в этом плане накоплен обширный опыт. Творчество нацистов даёт нам богатый простор для победоносного применения фрейдо-марксистского анализа.
Покажите мне нацистскую символику или помеченную расходным фашистом поверхность и я скажу вам какой фашист породы, что он ел на завтрак и какие психо-сексуальные травмы детства его преследуют.
Тов. Вэйдер: Ну, вот, к примеру, эмблема неонацистского батальона «Азов». Многие считают, что символика Азова копирует символику германского нацизма, грозятся подать в суд за нарушение копирайта. Что Вы думаете по этому поводу?
П-к Геморян: Определённое внешнее сходство присутствует. Но символика всегда глубже. Неонацист тянется к символике олдового нацизма по понятным причинам: потому, что он настолько прост и туп, что ничего своего придумать не в состоянии. Но, в то же время, почему из огромного набора всевозможных рун, закорючек и свастик пациент выбирает именно эти?
Тов. Вэйдер: Почему?
П-к Геморян: Его толкают к этому скрытые подсознательные мотивы. Те, в которых расходный фашист страшиться себе признаться, и которые он подавляет за счёт гиперкомпенсации. Эта внутренняя противоречивость, кстати, ещё одна причина почему фашистов так тянет к ребусам и смыслам второго дна.
Взгляните на символику «Азова»: на их логотипе имеются всего два отличительных символических знака — не декоративных элементов (это мы отбрасываем). И оба они помещены крупно в центре, доминируют над композицией. Даже герб Украины размещён мелко и под ними, как метафора зависимости и подчинённости национального суверенитета нацистской идеологии. Генетически в отношении бандеровской символики это, конечно, верно: либерализм породил фашизм, фашизм породил бандеру. Но вряд ли авторы прицеливались так далеко и вообще размышляли об этом. Это всего лишь невольное выражение подчинённости национализма идеологии: любые национальные жертвы ради европейских ценностей! Отдать всё, биться до последнего украинца за интересы западных корпораций и поощрительные печеньки! А если ты не нацист, то значит ты и не украинец! И повинен смерти!
Это, что касается композиции.
Теперь, собственно, о самих отличительных символических знаках в центре.
Да, они без зазрения совести потырены у германского нацизма из символики второго ряда. Почему выбраны именно они и что они означают?
Закольцованные крюки на заднем плане — это не стилизованная свастика или модный среди русско-украинских коричневых новодельный коловрот (которого у исторических древних славян вообще никогда не существовало в культурной традиции). А символ очень быстрого пешего движения в направлении с востока на запад, справа налево, т.е. против направления письма и движения глаз при чтении, т.е. — символ обратного движения. Т.е, отступления.
«Не время паниковать, время — бежать!»
В нашей научной литературе он обозначается термином «коловрат отступления» (Retreat Sun), в обиходе выездные исследователи называют его «ноги колесом».
Сторонник нацистской идеологии вообще и батальона «Азов», в частности, хоть и туп, но нутром чует, что рано или поздно героев за подвиги и специфическую славу будут больно бить. И надо успеть вовремя принять меры. Т.е., вовремя смыться. Как это, кстати, практиковали (не слишком удачно) все идейные исторические предшественники наших славных неонацистских любителей европейских ценностей. Расходный фашист всегда живёт с этой мыслью, в ожидании, что, вот-вот, начнут бить. Он всегда настороже: «Началось? Может уже пора делать ноги?» Всегда сжимается и вздрагивает от предчувствия. Каждый день пересиливает себя и идёт на борьбу, как тот лево-либерал на гейпарад… Согласитесь, нацистом быть не просто… Это тяжкая психологическая ноша. Отсюда и гиперкомпенсация в виде нарочитой и демонстративной агрессивности, воинственности и жестокости. Чтобы под ними скрыть свои истинные страхи и ожидания.
Второй символ — органично и неразрывно связан с первым. И никакой другой знак не сочетается с коловратом отступления так, как этот.
Многим кажется, что они видят нацистский символ «СС», составленный из двух стилизованных латинских «S». Такой нацистский символ действительно был, и под него действительно косят. Но это первое впечатление неверное. Даже формально, приглядитесь, выведены не стилизованные латинские «ss», а стилизованные кириллические рукописные «гг». Ггг… [смеётся]
В реальности, подсознание расходного фашиста вывело здесь знак «N». Это стилизованный символ азота, основного компонента азото-содержащих удобрений. В частности, наиболее распространёнными натуральными источниками азота являются испражнения животных (фекалии, навоз) и биологические останки.
Это именно то, во что в итоге превращается вступивший в нацистский батальон, если ему не удалось вовремя бежать. Поэтому — надо бежать! (см. Коловрат Отступления).
С другой стороны, в этом есть и рациональное зерно: Украина сегодня находится в тяжёлом материальном положении, а тут хоть какая-то польза народному хозяйству от нациста. И, послушайте, как поэтически звучит: «Азов — на азот!» Или: «Азов — на навоз!» Жаль, только, что это будут не те, кто рисовал этот вдохновляющий креатив в офисах Киева, Нью-Йорка или Ванкувера.
Эмблема батальона «Азов» — на самом деле (ребрендинг)
Таким образом, эмблема «Азова» — это символически оформленный девиз:
«Отступать и удобрять!»
В высшей степени логичный, актуальный и традиционный девиз для нацистов всех пород и национальностей.