* * *
указал на прекрасное: Истоки украинского фашизма.
Сегодня множество диванных политолухов с пеной у рта пытаются доказать нам, что вна Украине нет никакого фашизма, что нацизм и фашизм это разные вещи, и что украинский национализм это вовсе никакой не нацизм. Более того, они пытаются при этом убедить всех, что фашизма в России стократ больше, и что все русские националисты это никакие не патриоты, а злобные нацисты, все поголовно преступники и мерзавцы, и что каждый русский человек – это свирепое чудовище и быть русским – преступление против человечности и всего Человечества. В основном в лице невинной белой и пушистой, аки зайчик, Украины. На этом стояли, и будут стоять - жиды, либерасты из пятой колонны и свидомые хохлы. В сотый раз прошу не путать жидов с евреями.
Как это ни печально, но такова объективная данность, которая никак не зависит ни от нас, ни от кого-либо еще, и тут уже ничего не изменить. В такой ситуации хочется понять только одно – как и когда случилось, что Украина встала на путь предательства, ведь что ни говори, а генетически и исторически мы один народ, вот только почему-то 23 года назад, после развала Советского союза произошло столь резкое размежевание. Впрочем, так считают только самые упоротые из всех лоялистов-украинистов, поклонников нерушимой дружбы с украинским народом, украинской культуры и прочей подобной хренотени. На самом деле этому размежеванию уже не одна сотня лет. Как человек весьма зрелых лет, я в какой-то мере испытал это на себе и хочу поделиться своими собственными воспоминаниями, начиная с детских лет, а они таковы:
1). Впервые я столкнулся с тогда еще украинским национализмом, когда мне еще не было 7-ми лет. Летом 62-го года родители оставили меня на 2 недели у тети в Харькове. Она жила в небольшой квартире, расположенной в 3-х этажном старинном особняке, стоявшем посреди довольно большого участка земли, огороженного основательным забором. Буквально в первый же день тетя сказала мне, чтобы я играл только во дворе и не выходил на улицу, объяснив это очень просто – ты не говоришь по-украински, и потому местные мальчишки тебя побьют. В этот же день я вышел за ворота и вскоре столкнулся с несколькими местными мальчишками, которые были немного старше меня, но поскольку я был довольно крупным ребятенком, то это не бросалось в глаза. Минут через пять меня точно начали лупцевать, вот только харьковские хлопчики не знали, что на нашей улице в моем родном городе у меня было свыше полутора десятков сверстников и дрались мы практически ежедневно. В общем, подобрав с земли палку, я тут же треснул ею по плечу первого же попавшегося под удар юного харьковчанина, а когда они бросились наутек, так еще и бросил им вслед сначала палку, а потом еще и пару камней, после чего ретировался в свой двор и сныкался в малиннике. Минут через десять во двор ввалилось несколько хохлушек, которые стали вопить, что какой-то кацап с этого двора поубивал их хлопчиков и им было пофиг, что их дети уже перешли в 3-й класс. Так я узнал, что являюсь кацапом, и что так хохлы называют русских.
2). Второй раз я столкнулся уже не с бытовым украинским национализмом, а с настоящим нацизмом 9 лет спустя в своем родном городе Ессентуки, в который кто только не приезжал летом на лечение. Всесоюзный курорт, однако. Дело было летом, я сидел в курортном парке на скамейке в весьма укромном и живописном месте перед этюдником и писал этюд маслом. Аллея была отдаленной и потому кефирники мне не надоедали, но вскоре на скамейку сел рядом со мной мужик лет 50-ти и не известно с какого рожна начал вещать о том, что он родом из Киева. Сначала он поносил терских казаков, называя их лютыми катами, затем стал рассказывать, что ОНИ взяли в Киеве на учет всех коммуняк, жидов и москалей, и только ждут того дня, когда ридна ненька Украина восстанет против москальской влады и вот тогда они их всех возьмут на ножи. Честно говоря, я уже в 15 лет относился к коммунякам крайне неодобрительно в силу той причины, что происхожу из терских казаков и с детства знал, что такое расказачивание на опыте семьи моей бабушки, всех родных которой сослали в Сибирь и многие там умерли. Меня задело только то, что хохлы намылились резать москалей, но я не стал лезть в пузырь, а лишь собрал этюдник и ушел.
3). Украину я снова посетил в январе1973 года, когда, будучи учеником 10-го класса отправился на зимних каникулах к тете в Харьков, так как хотел поступить в Харьковский художественно-промышленный институт. Мне нужно было узнать, какие требования там предъявляют к абитуриентам. Приемная комиссия еще не работала, но я смог поговорить с секретарем ректора института и вот что услышал: - «Молодой человек, вы из России? Вот и поступайте в институт там, а у нас здесь своих абитуриентов и без вас хватает. Надо сказать, что уже в 1974, когда учился на 2-м курсе Кубанского госуниверситета, я познакомился с парнем из Киева, его фамилия была Каплан, и он сокрушенно сказал, что еврею поступить в гуманитарный ВУЗ на Украине просто нереально.
4). Кубань на редкость плодородный и щедрый на дары природы край, но, черт побери, как же хреново обстояло дело с харчами в Краснодаре в 70-е годы. В 1975 году мы после сдачи летней сессии поехали на неделю отдохнуть в Мариуполь, где и охренели, увидев на прилавке первого же гастронома дюжины две сортов вареной и копченой колбасы, говядину, свинину и даже баранину. Впрочем, в 1972 году я видел точно такое же продуктовое изобилие в Тбилиси и при этом грузины презрительно говорили, что мясо в магазине покупают только русские, а они берут его на рынке по 12 рублей килограмм.
5). Летом 1976 года я снова побывал на Украине, но уже в Херсоне, где покупал чистокровного немца с просто фантастической родословной, дедом Крафта фон Бютцерзее был сам Гайер фон Барутерланд, для которого немцы создали специальное звание – Звезда Германии. В Херсоне я задержался на 3 дня и уже во второй попал в передрягу, причем в полдень. Без 10-ти минут час я стоял в очереди перед небольшим магазином и дед, стоявший впереди меня, спросил что-то про хвилины. Пораскинув мозгами, я сообразил, что тот интересуется, сколько времени, посмотрел на часы и ответил, вестимо, по-русски, после чего услышал скаральное: - «Тю, так ты кацап!» Ну, я лишь улыбнулся в ответ и развел руками, мол, кто не без греха. Увы, не смотря на мое столь явное миролюбие, пару секунд спустя в мое правое ухо прилетела очень крепкая пиздюлина, причем настолько крепкая, что я, парень ростом 185 см и весом 105 кг был сбит с ног, аки кегля. Свалившись на асфальт, я чисто машинально перекатился пару раз, что и спасло меня от нескольких ударов ногами по тушке и, возможно, по яелам. В процессе перекатов я увидел, что меня решили попинать четверо весьма крепких хлопцев в рабочих робах. В следующую секунду я смог поддернуть вверх ногу одного из них, тот шмякнулся на задницу, а я сумел вскочить на ноги и, пятясь, увидел свою спасительницу, пивную бутылку в урне. Сделать из нее «розочку» было делом одной секунды. Правда, нужно было отдать должное реакции нападавших. Они рванули от меня быстрее, чем Валерий Борзов, однако, более всего меня поразила реакция теток из очереди: - «Рятуйте, кацап с глузду зъихав и сейчас поредеть наших хлпчиков». Надо сказать, дедок-провокатор также мигом сдриснул с места происшествия, да, и я тоже не стал задерживаться. Когда я вернулся в дом своих новых знакомых, то получил исчерпывающее разъяснение, меня решили попинать работяги с судоремонтного завода, приехавшие на заработки из Западной Украины. Во Львов я съездил за джинсами тем же летом, но там все обошлось без эксцессов, не считая того, что львовские менты шмонали всех отъезжающих, словно они были вертухаями, и если находили в сумарях импортные шмотки, то нагло их отбирали без составления протокола. Поэтому на мне было надето двое джинсов, три майки и еще джемпер сверху. А что было поделать?
6). Про Украину я забыл на долгие годы, но в 1994 году она сама напомнила мне о себе, когда я сел на фирменный поезд Москва-Кисловодск, следующий коротким маршрутом через Харьков. Когда-то это обычный марщрут. Борзоту хохляцких погранцов и таможенников я никогда не забуду. Она была просто запредельной. Они загнали всех пассажиров в купе и даже не давали выходить в коридор после проверки, проведенной в еще более жестком режиме, чем когда-то во Львове. Несколько лет спустя я описал украинских пограничников в одном из своих романов, за что получил множество нелестных отзывов в свой адрес. Правда, в том же романе я дал просраться московским ментам, шмонавшим на Киевском вокзале хохлов.
7). После 1994 года я навсегда зарекся ездить теперь уже вна Украдину, так как эта страна для меня умерла окончательно и бесповоротно. В 1997 году со мной в Москве приключилась интересная история. В той компании, где я работал, трудилось 3-е хохлов из Тернополя, которые строили для нас новый корпус СТОА. Надо сказать, что это были весьма дружелюбные ребята и вкалывали они на совесть. Мы, в свою очередь, помогали им всем, чем только можно. В частности, устроили для них отличное жилье со всеми бытовыми удобствами, специально взяв в аренду комфортабельный балок. Когда новый блок был готов, хохлы, получив на руки немалое количество баксов, пригорюнились и мне было понятно, почему. В общем, я сам предложил им отдать все деньги мне и повез их на вокзал. Едва только посмотрев на мою наглую рожу, вокзальные менты сразу поняли, что шмонать хохлов бесполезно, а меня так и вовсе опасно, так как я сразу же сунул им под нос свою думскую корочку-вездеход. Самое смешное случилось через пару месяцев, когда я позвонил в Тернополь одному из зробитчан, чтобы поздравить того с днем рождения. Мне в уши ударил пьяный мат такой густоты, что я чуть было с ног не свалился. Терпеливо вся выслушав, я ответил так: - «Ваня, через какой бы пункт пропуска ты не пытался въехать в Россию, ФСБ в лучшем случае даст тебе пинка, а в худшем, ты окажешься в СИЗО». Разумеется, все это был галимый понт, но я своего добился, это пьяное мурло сразу же что-то начало жалобно хрюкать, но мне было пофиг.
Да, все, что я написал, не имеет прямого отношения к событиям в Одессе, Мариуполе, Славянске и десятках других сел и городов Востока Украины, но, знаете, это все очень закономерно. Свидомые хохлы никогда не были нами ни братьями, ни друзьями, ни добрыми соседями. Про нормальных украинцев я, тем не менее, ничего плохого сам не скажу, и другим не позволю в меру своих сил, но при этом прошу все-таки не забывать о том, что они ментально не являются русскими и самое лучшее, если вместо Украины на свет появится три новых государства – Новороссия, простирающаяся до Приднестровья, собственно Украина и Галицийский Петушиный Угол с бандерами. Поверьте, ничего хорошего от присоединения Новороссии и Украины к России не будет. Это вам, во-первых, не Крым, а, во-вторых, Крым тоже ведь не подарок и все потому, что в него переселилось слишком много хохлов, среди которых немало свидомых западенских рагулей, так что с ним нужно быть начеку.
Резюме:
Уже в 60-тые годы вся Украина за исключением Крыма была полностью пропитана столь ярым украинским национализмом, что до нацизма ей оставалось сделать всего один шаг и 23 года назад она его окончательно сделала. Правда, в откровенный и ничем не прикрытый фашизм это вылилось только на майдане 2.0 и с этим уже ничего не поделать в том плане, что любые увещевания бесполезны. Фактом остается только одно, в этой стране нужно проводить тотальную денацификацию. Независимая Новороссия способна провести ее сама, причем в крайне жестком виде, а вот Украина и Петушиный Угол должны пройти через годы тотальной нищеты и полной ненужности никому во всем мире, и самой большой глупостью будет любая попытка оказания врагу якобы братской помощи. Пусть свидомые хохлы варятся в собственном соку и выздоравливают сами. Они нам не братья, не друзья, и не добрые соседи, она наши лютые, убежденные враги.